Воскресенье с Александром Лежавой: «Пути разные, цель одна»

Швеция и Греция – это две совершенно разных европейских страны. Если первая представляет собой пока еще вполне благополучную и стабильную экономику, то вторая – это фактически оккупированная страна, находящаяся под внешним управлением. При том, что они находятся на различных экономических полюсах, у них есть одна общая черта. Власти и Швеции, и Греции ведут одинаково напряженную борьбу с наличными. Методы этой борьбы различны, но цель одна – полностью искоренить наличные из повседневного обращения.

Швецию можно рассматривать как своего рода европейский полигон для обкатки полностью безналичной схемы расчетов. Много лет назад ей уже приходилось выступать в роли подобного полигона. В 1661 году выходец из Голландии основал в Швеции Стокгольмский банк, который первым в Европе начал выпускать бумажные деньги. Хватило всего трех лет, чтобы банк разорился, а его основатель и владелец был посажен в тюрьму. Об этом многие, в том числе и обычные шведы, могли и не знать, а те, кто даже и знал, успешно забыли. Хотя и совершенно напрасно. Теперь все валюты в мире являются бумажными и необеспеченными, а шведы решили отказаться даже и от их бумажной формы, сделав их полностью безналичными.

Организатором этого процесса выступил старейший европейский центральный банк – Банк Швеции. Теперь за каждую операцию, проводимую клиентами, банки получили возможность взимать комиссию, а центральный банк и государство – отслеживать и контролировать каждую транзакцию. Тотальный контроль банков в качестве финансовых шпионов обанкротившихся правительств за всей жизнью людей при полном разгуле шведской демократии и всеобщем одобрении со стороны населения. И не только контроль. Помимо всего прочего они могут решать, что может, а что не может купить тот или иной человек. Заработанные человеком средства фактически перестают быть его собственностью, которой он или она вольны распоряжаться по своему усмотрению, и становятся собственностью банка, в котором они хранятся. У человека остается право воспользоваться ими (пока еще остается, но, представляется, что это закончится довольно быстро), но решение о том, позволить ему или ей воспользоваться этим правом, остается за банком.

При этом население Швеции совершенно забывает, что безналичные расчеты в существующей ныне форме могут существовать лишь до тех пор, пока ситуация в стране и мире относительно стабильна, компьютеры работают, есть связь, и гораздо важнее есть электроэнергия, чтобы все это питать. А поскольку мы живем в довольно хрупком мире, то любые проблемы с энергоснабжением означают лишь одно: конец любых расчетов и потеря доступа населением к имевшимся у них средствам.

В Греции ситуация несколько иная. В июне греческие банки внезапно объявили о введении ограничений на снятие наличных средств. Наличность сразу же стала довольно редким товаром. В отличие от шведов греки, еще до введения ограничений активно запасавшиеся наличными, начали импровизировать и искать пути обхода введенных ограничений. Возникли альтернативные системы проведения расчетов, например, Афинский банк времени, в котором единицей расчетов является время, потраченное на предоставление тех или иных услуг. Однако, поскольку все они имеют определенные недостатки, а их распространение ограничено, все более обычным явлением становится бартерный обмен. Когда люди не имеют возможности воспользоваться своими деньгами, пусть даже и бумажными, они начинают искать другие пути для проведения расчетов.

В отличие от «прогрессивных» шведов «отсталые» греки оказались гораздо более стойкими в своем противодействии попыткам тотального финансового контроля властей. И хотя западноевропейские власти обладают массой преимуществ в своей борьбе с населением, пример греков показывает, что далеко не все еще потеряно в этой неравной борьбе власти и общества за и против полного отказа от наличных как последнего рубежа финансовой независимости граждан.