Даг Кейси: Деньги, потраченные на войну, почти полностью слиты в трубу

Ник Джиамбруно (Nick Giambruno), главный аналитик Crisis Investing: Даг, я знаю, что ты рассуждал о том, как будет разворачиваться Величайшая депрессия. Не секрет, что правительство создало крупнейший кредитный пузырь в истории посредством бесконечного печатания денег – политкорректно называемого количественным смягчением – и теперь отрицательных процентных ставок. Но, насколько я понимаю, в последнее время тебя волновал другой «пузырь»…

ДагКейси (Doug Casey), основатель Casey Research: Да. Я рассуждал о гигантском пузыре военных расходов США. И о том, что это худшее, что могло случиться, да еще и в худшее время. Американское правительство банкрот. Мы скоро войдем в хвост монументального экономического урагана, а оба кандидата на пост президента [в 2016 г.] говорят о существенном увеличении военных расходов.

С экономической точки зрения деньги, потраченные на армию, практически сплошное расточительство. Еще хуже, чем тратить деньги на то, чтобы выкапывать ямы днем и закапывать их ночью, – по крайней мере, это не причиняет реального вреда. «Продукт» армии – это убийство людей и уничтожение имущества. И суммы денег, тратящиеся США, провоцируют другие государства, считающие, что им нужно ответить собственными расходами. Гонка вооружений всегда кончается плохо.

Я скажу кое-что нелицеприятное об армии, осознавая, что это, вероятно, шокирует большинство американцев. Американцы всё еще очень уважают армию – больше, чем она того заслуживает. Они видят в ней один из немногих всё еще «работающих» американских институтов. Они считают, что она их защищает от зла, находящего за границами «родины» – кстати, этот термин изобретен совсем недавно. Но на самом деле армия лишь очередная правительственная бюрократия. Как почта, только намного более серьезно вооруженная.

Большинство не осознает, несколько опасной стала американская армия как для среднего американца, так и для концепции Америки. Приспешники Пентагона не защищают американцев. Они активно подвергают опасности их и всё, за что всегда выступала страна. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Наиболее очевидно – с финансовой точки зрения.

США сейчас тратят на «оборону» больше, чем на следующие семь ведомств вместе взятых… Не так давно эта сумма была больше, чем у всех остальных стран вместе взятых. Но кто знает правду, если бухгалтерия Пентагона такая неточная и коррумпированная?

Ник Джиамбруно: В 2015 г. бюджет составил $600 млрд. Китай тратит в три раза меньше.

Даг Кейси: Опять же, никто не знает, какой на самом деле бюджет Пентагона, или Китая, или России, или чей-либо еще. Мы знаем лишь «официальные» цифры, не включающие квазивоенные расходы помимо министерства обороны. Я имею в виду министерство внутренней безопасности, черную кассу на «секретные операции», министерство энергетики, куда идет много ядерных расходов, НАСА, ЦРУ и десятки других крысиных нор, камуфлирующих реальный бюджет. Американские военные расходы запросто могут превышать $1 трлн. Очевидно, что Пентагон сам точно не знает.

На самом деле, пожалуй, никто не знает, сколько тратится денег и куда они идут. Помню, как Рамсфелд (Rumsfeld) много лет назад заметил, что они не могут найти $2 трлн, – но не было никакого скандала или хотя бы попытки их найти. Новости просто переключились на Кардашьянов (Kardashians) или еще что-то. А теперь, согласно Управлению генерального инспектора, неизвестно, куда делось как минимум $6.5 трлн. И, вероятно, это так никогда и не выяснится. Цифра поистине невероятная. Насколько неэффективной стала система, что такие суммы могут исчезать безнаказанно? Вторая мировая война обошлась всего в $341 млрд по курсу 1945 г…

Хотя закон требует ежегодного аудита всех федеральных ведомств, Пентагон никогда этого не выполняет. Он просто говорит Конгрессу, что его счета в таком беспорядке, что точные цифры дать невозможно. Но это не важно, так как Пентагон никто не ликвидирует. Пентагон – то есть военно-промышленный комплекс – стал настолько неприкосновенным, гигантским и коррумпированным, что никто не смеет расследовать его деятельность.

Ник Джиамбруно: Сложно даже представить, сколько карманов набили эти $6.5 трлн в Вашингтоне…

Даг Кейси: Да. В сравнении с этим программа выкупа проблемных активов (TARP), обошедшаяся в $700 млрд, кажется мелочью. И эти деньги тоже неизвестно куда ушли. Забавно, если вспомнить высказывание из середины 1960-х, приписываемое сенатору Эверетту Дирксену (Everett Dirksen): «Миллиард туда, миллиард сюда, и вот уже речь идет о реальных деньгах». Сейчас речь уже идет о триллионах. Обаме (Obama), вероятно, скоро придется спросить у своего научного советника, что идет после триллиона.  

И это когда процентные ставки рекордно низкие и все сегменты общества имеют рекордно высокий долг. Что-то должно измениться… намного большие процентные ставки, намного большие налоги, намного большая инфляция или, возможно, крах самой системы. Возможно, всё вместе. Когда процентные ставки вернутся к нормальным историческим уровням, уже одно это обрушит всю структуру.

Повсюду плохие новости… все эти расходы на организацию, чья основная задача – разрушать. Армия превратилась в гигантский золотой молоток, ищущий гвоздь. Бывало такое, что Конгрессу действительно приходилось объявлять войну. Однако начиная с корейского конфликта президент обнаружил, что можно вовлекать страну не только в спортивные войны, как всегда было в Центральной Америке, но и в серьезные. По сути, сейчас США постоянно ведут необъявленные войны: в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии и десятке других, редко упоминаемых стран третьего мира. Кроме того, они играют в опасные игры с Китаем, Россией и Ираном.

Ник Джиамбруно: Что ты ответишь тем, кто скажет, что ты против армии?

Даг Кейси: Я не обязательно виню средних солдат или моряков. Большинство из них просто беженцы из трущоб, гетто и трейлерных парков, пытающиеся улучшить свою жизнь благодаря стабильной работе. Но они проходят идеологическую обработку, равнозначную промывке мозгов, и начинают верить, что США всегда правы. Я понимаю, как такое возможно; я учился в четырехлетнем военном интернате. К счастью, это вылечило меня от желания поступить в военную академию. Тем не менее я был достаточно глуп, чтобы записаться на программу подготовки командиров взводов морской пехоты во время Вьетнамской войны, – но внешние обстоятельства меня спасли…

Конечно, солдаты учатся некоторым хорошим привычкам, например чистить обувь и говорить «так точно, сэр» или «никак нет, мэм». Можно понять, почему многие молодые люди, идущие в армию, считают это полезным. Но они также набираются многих плохих привычек. В военной среде неизбежно деградируешь и лишаешься человечности. Они учатся слепо выполнять приказы и в итоге могут делать такое, что будет преследовать их всю оставшуюся жизнь. Конечно, то же касается солдат в любой другой стране. Им приятно надеть форму, чтобы их превозносили как героев, даже если на самом деле они лишь пушечное мясо.

Я осознаю, что люди думают, что армия – это «наши». Но тот, кто хоть немного знает о групповой динамике, понимает, что они в первую очередь преданы друг другу. Затем – своему работодателю. И лишь в последнюю очередь гражданам.

Однако настоящая проблема кроется в кадровых офицерах, избалованных принцах Пентагона, как называл их мой друг Дэвид Хэкворт (DavidHackworth). Они ищут конфликты, чтобы оправдать свое существование, после чего следует непыльная работенка с оборонным подрядчиком, чье оружие они помогли приобрести. Как сказал радикальный писатель Рэндольф Борн (Randolph Bourne), «война – здоровье государства», а государство – враг любого порядочного человека. Армия превращает средних добропорядочных людей в автоматы, а ее пропаганда выдает варварство за героизм. Неудивительно, что в армию стремятся набирать только подростков; молодежь относительно несознательна и податлива.

В настоящем цивилизованном обществе люди взаимодействуют путем убеждения. Но по мере того как последние два столетия федеральное правительство разрасталось, преобладающим средством взаимодействия становилась сила. Подтверждение этому – тысячи законов и нормативов и открытое насилие со стороны полиции и армии. Не случайно у людей в униформе обычно на одну Y-хромосому больше.